комнаты Екатерины Медичи. Здесь, суетясь, Селеста укладывала в сундуки вещи почившей королевы. Девушка была сосредоточена и грустна.
– Не представляю, что будет дальше. Я теперь фрейлина без королевы. Одному лишь Богу известно, что приготовила мне судьба.
Обернувшись на подругу, Селеста заметила задумчивость на лице Мадлен.
– Что тебя тревожит? – поинтересовалась мадемуазель Моро.
– Обещай, что никому не расскажешь, – попросила Мадлен.
– Даю тебе слово.
– Когда мы сбегали из аббатства Фонтевро, Анри привёл меня в охотничий домик, чтобы укрыться от погони. Там я увидела у него на груди символ, точно как тот, что оставил мне оккультист.
– Ты видела Наваррского без одежды? – распахнув глаза, шёпотом переспросила Селеста.
– Так получилось, – слегка покраснев, Мадлен постаралась уйти от этой темы и продолжила. – Он сказал, что эти шрамы получил ещё в юности и толком не помнит, откуда они взялись. Я не знаю, верить ли его словам? Был ли он честен со мной?
Селеста сильно призадумалась. Закрыв очередной сундук, она тяжело вздохнула и опустилась рядом с Мадлен.
– Не знаю, имеет ли это отношение к символу, но однажды я краем уха подслушала весьма любопытный разговор, – начала Селеста. – Это было ещё в Тюильри. Екатерина вновь спорила со своей дочерью, и Маргарита бросила одну фразу, которая мне запомнилась. Она сказала, что, будучи истинной католичкой, не желает хранить верность мужу, что носит метку дьявола и участвует в кровавых ритуалах. Она говорила о Наваррском, сомнений нет.
– Метка дьявола?! Кровавые ритуалы?! – слова Селесты не на шутку взволновали Мадлен. Подумав, она решительно взглянула на подругу. – Мне во чтобы то ни стало нужно разыскать Маргариту и выяснить, что она знает о метке Анри.
Глава 14. Варфоломеевская ночь
И если свет пылает ярко, затмит он смерти вязкий мрак.
Следующим утром в покои фрейлины заглянула Селеста. Девушка была чем-то взволнована, и это не укрылось от мадемуазель Бланкар.
– Что-то всё-таки стряслось с Тьерри? – обеспокоенно поинтересовалась Мадлен.
Селеста отрицательно покачала головой.
– Нет. Я пришла к тебе с новостями. О Маргарите.
– Ты узнала, где она?
– Да, мне удалось выяснить, что она живёт в замке Юссон под охраной испанских солдат и стражи Де Гиза. Попасть туда будет непросто, но, зная тебя, ты всё равно попытаешься.
– Мне придётся, – решительно ответила Мадлен. – Боюсь, кроме неё никто не сможет пролить свет на прошлое Анри.
– Тогда тебе лучше выехать сегодня после обеда. Я найду для тебя карету.
Поблагодарив подругу за помощь, Мадлен начала готовиться к поездке.
Через пару дней карета привезла фрейлину к воротам замка Юссон. Основательное каменное сооружение, располагавшееся в долине Луары, больше походило на крепость, нежели на уютный дом. У ворот замка стояли вооружённые испанские солдаты, что когда-то подчинялись де Гизу. Попасть в замок Юссон можно было, лишь получив их разрешение. «Сложно представить, что стража пропустит меня внутрь по одной лишь моей просьбе, – с досадой подумала Мадлен. – Но других вариантов у меня нет, придётся заговорить с солдатами». Подойдя к воротам, девушка улыбнулась и обратилась к испанцам.
– Добрый день, господа. Не могли бы вы сопроводить меня к хозяйке этого замка?
– Госпожа Маргарита не принимает незнакомцев, – сухо, на ломаном французском, ответил солдат.
Понимая, что совершенно не знает, как попасть внутрь, Мадлен растерялась.
– Впустите эту девушку, я помню её, – женский голос, раздавшийся с обратной стороны ворот, заставил солдат обернуться.
Неожиданно для Мадлен к ней навстречу вышла герцогиня де Монпансье.
– Она прибыла к нам из Блуа, из резиденции самого короля, – сказала герцогиня, обращаясь к солдатам. – Мадемуазель проделала долгий путь, добираясь к нам. Что привело вас в Юссон?
Хитро улыбнувшись, женщина перевела взгляд на Мадлен.
– Мне нужно переговорить с Её Высочеством Маргаритой Валуа.
– Я только что беседовала с ней. Она пребывает в прекрасном расположении духа. Скажите, вас прислал король?
– Нет, мадам, я приехала по собственному желанию.
– Это любопытно. Для чего фрейлине королевы навещать женщину, что состояла в связи с врагом короны?
– Простите, мадам. Но об этом я могу поведать лишь Её Высочеству.
– Как скажете. Идёмте, я проведу вас к ней, – усмехнулась Катрин де Монпансье.
Кивнув солдатам, герцогиня заставила их открыть ворота и пропустить фрейлину внутрь. Прихрамывая, женщина вела фрейлину по каменным ступеням замка.
– Раз уж вы здесь, скажите, король припоминает тот день на охоте? – спросила герцогиня.
«Сейчас мне лучше не избегать разговора с ней, – подумала Мадлен. – Если она разозлится, в лучшем случае меня выкинут за ворота, в худшем – схватят испанские солдаты».
– Король не любит вспоминать о встрече с вами и пресекает любые сплетни вокруг того события.
Герцогиня громко рассмеялась.
– В этом весь Генрих. Он всегда предпочитал прятать голову в песок вместо того, чтобы смело смотреть в лицо недругам. И этого человека я когда-то полюбила…
– Вы были влюблены в короля? – зачем-то переспросила Мадлен.
– О, да. В юности он был очарователен. Но мне не повезло. Я, в отличие от Марии Клевской и других любовниц Генриха, не сумела снискать его взаимности. Он высмеивал меня перед всем двором. Издевался над хромой калекой, что нашла в себе смелость признаться в чувствах к нему.
– Это жестоко, – произнесла Мадлен.
– Так и есть. Но те годы закалили мой характер. И открыли глаза на истинную сущность Генриха. Когда он взошёл на престол, я поняла – Франция при нём не достигнет расцвета.
Желая опорочить короля в глазах его подданной, герцогиня продолжала перечислять все недостатки Генриха. Но Мадлен заинтересовало другое:
– Вы упомянули имя Марии Клевской. Вы знали её? – спросила фрейлина, помня, что именно так звали мать девочки, что родилась в аббатстве Фонтевро.
– Конечно. Генрих, не смущаясь, называл её своей возлюбленной. Кажется, об их порочной связи знал весь Париж. Говорят, Генрих хотел взять её в жены и сделать королевой Франции. Но пока он путешествовал по Европе, её выдали замуж за принца Конде. А вскоре Мария умерла.
Выслушав скомканный рассказ герцогини, Мадлен задумалась: «Если Генрих так любил Марию, а об их связи знали все вокруг, зачем нужно было делать тайну из рождения ребёнка? Тем более что на свет появилась девочка, что не могла претендовать на престол».
– Вот мы и пришли, – громко объявила герцогиня, указывая на закрытую дверь.
– Благодарю вас, – ответила Мадлен. – Могу я задать вам последний вопрос?
– Конечно.
– Почему вы провели меня в замок?
– Хочу, чтобы вы запомнили этот день. И однажды, если я попрошу, оказали мне ответную услугу.
Мадлен похолодела, совершенно не ожидая такого ответа. Заметив растерянность фрейлины, герцогиня снисходительно улыбнулась.
– Идите, не стоит
